Отделение внутренних дел, куда я попала на практику в качестве
стажера-криминалиста, занимает типовое трехэтажное здание в отдаленном
районе Москвы, это практически область.
На первом: дежурная часть,
сюда приходят звонки, комната ГНР — группы немедленного реагирования,
кабинеты для допросов. На втором — самая закрытая часть отделения —
оперативники, архив, криминалисты. На третьем — кабинеты дознавателей.
В
9 утра — развод. Оперативный дежурный проверяет внешний вид и наличие
оружия. На разводе присутствует начальник отделения — фигура здесь,
кажется, декоративная. Потом удаляется к себе в кабинет и больше не
показывается.
А сонные пэпээсники уезжают на точки. Меня с ними не
отпускают: «У них своя специфика работы». Именно ППС собирает дань с
приезжих, вымогает взятки, рубит липовые протоколы. Стажеров с собой
берут, если только уверены в их полной благонадежности.
Дежурка —
центр любого ОВД. Большая комната с прозрачным зарешеченным стеклом в
полстены, еще есть небольшая кухня (холодильник, стол, микроволновка),
маленькая комната с двумя диванами — там дежурные отсыпаются по очереди,
и оружейная. В дежурке непрерывно звонят телефоны, висит сигаретный дым
и стоит обычный утренний ор.
Надрывается Саша* — он сегодня
дежурный по отделению. С утра, до первого пива, его бесит все. Сашу
втайне считают неудачником. Он когда-то служил в спецназе ГРУ, а потом
оказался в милиции. А еще Саша — фанат «Властелина колец». Любит
рассуждать об обязательной победе добра над злом. Что, впрочем, не
мешает ему спокойно смотреть, как избивают пленных. «Пленными», кстати,
здесь зовут всех задержанных.
Поступают вызовы, дежурные вызывают по громкой связи тех, кому «на выезд»: дознавателей, оперативников, иногда — криминалистов.
Выезжающие уточняют:
— Светлое злодейство?
— Темное.
— Висяк, значит.
Светлые преступления — это когда потерпевший видел преступника. Темное — когда нет.
Себя
милиционеры называют сотрудниками. Сотрудник для сотрудника сделает
все: прикроет от пули, выгородит перед начальством, подпишет липовый
протокол, устроит сына в университет. Мир вне отделения делится на
«злодеев» — подозреваемых в совершении преступлений, и «терпил» —
потерпевших. И те и другие к сотрудникам относятся враждебно. Сотрудники
платят им тем же.
Между выездами менты коротают время за просмотром
бесконечных сериалов о доблестной российской милиции. В рейтинге
отделения лидирует первая часть «Улиц разбитых фонарей» и «Глухарь» —
как наиболее соответствующие действительности. В любви сотрудников к
сериалам «про ментов» есть какая-то нездоровая сублимация — сериалы
убеждают, что милиция действительно очень нужна людям. Более того —
сериальные герои постоянно нарушают закон, что (по кинематографической
логике) и неизбежно, и правильно.
С моим руководителем практики —
криминалистом Егором — мы смотрим уже четвертую подряд серию «Ментов».
Там есть очень похожий на него герой — пришел в милицию, чтобы откосить
от армии, проникся, увлекся, стал профи, разочаровался, но уйти не
может, потому что не отпускают «ребята».